Холодно. Чертовски холодно. Проклятый снег равнодушно и как-то слишком спокойно застилал  пустынную дорогу. Не замечая никого и ничего, он искоса царапал стекло мокрыми разводами, одевал голые деревья в белые одежды. Густой туман лениво плёлся вдоль обочины, расступаясь вблизи и сгущаясь вдали. Но так только казалось: на самом деле он был везде, повсюду, хотя близко к себе не подпускал. Казалось, стихия смеялась нам в лицо, осознавая свою силу и власть. Я молча наблюдал, смакуя каждую мысль. Чувство тихого, ползущего восторга не покидало меня, и даже совершенно замерзшие конечности не отравляли впечатления от увиденного. В голове крутилась лишь одна цитата:
Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих его слов: СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ! (с) братья Стругацкие, "Пикник на обочине"
     Казалось бы, при чем здесь счастье? Постапокалиптическая романтика Зоны, на первый взгляд, - это гнетущая атмосфера полной капитуляции цивилизации перед природой. Это тысячи разрушенных радиацией жизней и съеденных катастрофой поводов для улыбок. Здесь смеху не место, друзья. Уже нет. Но мы, как бы это цинично ни звучало, улыбались, шутили и даже смеялись. И для этого мы не делали над собой усилий, а после не боролись с собственной совестью. Мы были здесь, как дома. Знаете, атом не агрессивен, если его не трогать и быть обходительным. Только одно слово - Уважение. Человечество настолько самоуверенно и self-important, что не постеснялось сыграть в Бога и поплатилось за свою наглость и чрезмерное и глубоко ошибочное осознание собственной важности, а уж потом - за халатность.